Монастырь был основан в 1530 году преподобным Герасимом Болдинским. В XVI веке монастырь неоднократно получал дары: земли от царя, крупные вклады от бояр и состоятельных людей; обитель занималась и собственной торговой и промысловой деятельностью. К концу XVI века обитель владела более 80 селами и деревнями в Дорогобужском уезде, около 20 монастырскими деревнями в других уездах, мельницами, охотничьими и бортными угодьями, скотными дворами, рыбными ловлями. Монастырские подворья и торговые лавки существовали в Дорогобуже, Вязьме, Смоленске, Москве. Монастырь владел мельницами, охотничьими и бортными угодьями, скотными дворами, рыбными ловлями.
Каменное строительство в монастыре развернулось в 1590-х годах. Тогда были выстроены пятикупольный Троицкий собор (не сохранился), колокольня (сохранилась), трапезная палата с церковью Введения во храм Богородицы (сохранились) и стены (перестроены). Согласно гипотезе П. Д. Барановсго, в строительстве принял участие государев зодчий Фёдор Конь.
С 1617 по 1654 годы Дорогобужский край находился в составе Польского королевства. Монастырь опустел; позже его строения были переданы Смоленскому иезуитскому коллегиуму. Монастырь возрождён в 1654 году, когда смоленкие земли вновь вошли в состав Московии. Обитель не смогла сохранить за собою былых богатств: к концу XVII века ей принадлежало около 20 деревень.
В 1764 году, согласно манифесту, подписанному Екатериной II (1764) у монастыря были отобраны все земли. Большую помощь монастырю оказал благотворитель - князь Андрей Долгоруков.
На 1870-1880-е годы приходится новый расцвет монастыря. Настоятелем был назначен иеромонах (впоследствии архимандрит) Андрей (Васильев). За время его 24-летнего управления монастырем были отремонтированы и перестроены все существовавшие здания и храмы монастыря, построены новые Святые ворота, часовня на месте кельи св. Герасима Болдинсого, деревянные кельи, хозяйственные здания, гостиница для паломников, настоятельский дом, профсорная, мельница на озере, высажен сад (в 700 корней). Он же на основе двух древних текстов написал и издал новое «Житие Преподобного Герасима».
В 1919-1927 годах в монастыре были проведены реставрационные работы под руководством П. Д. Барановского. В бывших монастырских зданиях организован историко-художественный музей, в экспозицию которого, в числе прочих экспонатов, вошли фрагменты изразцовых печей XVII-XVIII веков, деревянная скульптура, собранная М. И. Погодиным. На территорию обители был перевезён деревянный храм из села Усвятье.
В ноябре 1929 года монастырь был официально закрыт. В Троицком соборе разместилось зернохранилище, во Введенском храме - колхозный сырзавод, в часовне - сепаратор для переработки молока.
Во время Великой Отечественной войны Болдинский монастырь был базой партизанских отрядов; в зданиях бывшей обители разместились ремонтные мастерские. В марте 1943 году при отступлении немцы заминировали и взорвали старинные постройки - Троицкий собор, Веденский храм и колокольню.
В 1964 году началась реставрация монастыря по сохранившимся обмерам и фотографиям под руководством П. Д. Барановского. Они продолжаются и поныне (руководитель - ученик Барановского А. М. Пономарёв.
В 1991 году Болдинский монастырь передан Русской православной церкви.
В настоящее время восстановлена каменная стена с четырьмя башнями, колокольня, трапезная палата с Введенской церковью. Среди других построек - деревянный дом игумена, сторожка у Святых ворот, каменный келейный корпус, каменный казначейский корпус на подклете, деревянная часовня на монастырском кладбище. Каменная часовня была перестроена в храм во имя преподобного Тихона Калужского. Развалины Троицкого собора расчищены; предполагается восстановление главного храма обители.
Возрождён монастырский некрополь. Среди сохранившихся захоронений - могила семьи Вистицких, с металлической оградой и двумя гранитными колоннами, в том числе Степана (Стефана) Вистицкого, автора одного из первых учебников по тактике и его сыновей - Михаила Степановича (генерал-майор, в 1812 году был назначен М. И. Кутузовым генерал-квартирмейстером русской армии) и Степана Степановича (генерал-майор, в конце 1812 году возглавивший Смоленское ополчение).
Собираясь в Болдинский монастырь, мы знали только, что он где-то «рядом с Дорогобужем». Поездка в Смоленскую область получилась настолько спонтанной, что даже некогда было захватить из дома какую ни на есть литературу. Так что ехали мы наобум, надеясь спросить дорогу к монастырю у дорогобужцев, и думая, что монастырь должен находиться от города недалеко. Правда, если бы мы изначально знали, сколько до него пилить, а главное - какого качества дорога, то наверное и не сунулись бы.
Но когда, проделав до Дорогобужа от Минского шоссе тридцать километров, мы узнали, что до монастыря еще полстолько, воротить назад было обидно. Дорога на Дорогобуж и так была не сахар – латаная, в колдо ё бинах и выбоинах, но это хотя бы был асфальт. Когда же мы свернули на пятнадцатикилометровую финишную кривую до Болдино, асфальт просто исчез. Ехать пришлось по непрерывным ухабам, покрытым грязью. Некоторые из них были слегка присыпаны щебенкой, но плавности хода и она способствовала мало.
Как я понимаю, чуть ли это и не была та самая старая Смоленская дорога, по которой шел Наполеон
К счастью, хотя бы несколько километров нашего тернистого пути оказались заасфальтированными. Благодаря этому, не все время мы ехали со скоростью 30 км\ч, и дорога от Дорогобужа до монастыря заняла чуть менее получаса. (Обратно, правда, мы добирались дольше, но уже по другой причине, о которой будет сказано в своем месте)
Хорошо хоть первую половину пути от Дорогобужа до монастыря скрашивал (мне лично) колоритнейший индустриальный пейзаж с весело дымящим заводом химических удобрений
Внимание! Не показывайте эти кадры Вашим знакомым шпионам!
Только людям доброй воли!
прочие промышленные объекты вдоль дороги
Но вот перед нами вожделенный указатель на Болдино
скоро открылся вид на сам монастырь
Пока вы любуетесь на него с дороги, я кратенько расскажу что знаю.
Троицкий Болдинский монастырь основан в 1530 году преподобным Герасимом Болдинским, монахом Переславльского Горицкого монастыря.
В 1580-90-е годы в монастыре возводятся Троицкий собор, трапезная с церковью Введения и колокольня.
В 1770-е годы он был обнесен кирпичной оградой.
На рубеже XIX-XX веков поставлена кирпичная часовня на месте кельи преподобного основателя монастыря, и устроены новые Святые ворота.
Монастырь разделял со Смоленской землей все невзгоды, и за три столетия пережил три великих нашествия на русскую землю.
При поляках, с 1611 по 1656 год его занимали иезуиты. (хотя абсолютно невозможно представить в этих стенах католических монахов)
Наполеоновские войска устроили здесь тюрьму для русских солдат, а собор превратили в конюшню (тем самым предвосхитив за сто с лишним лет образ действий большевиков).
Во время Великой Отечественной сначала в монастыре располагался штаб советских войск и мастерские.
Нашли ли во время оккупации его постройкам какое-либо применение немцы, я не знаю, но при отступлении они взорвали и собор, и трапезную, и колокольню.
К счастью, в 20-х годах сооружения монастыря исследовал знаменитый реставратор П.Д. Барановский.
Под его руководством после войны основные здания были восстановлены – правда, кроме собора.
Узнав о нелегкой судьбе Болдинского монастыря, осмотрим теперь его подробнее.
Проходим через ворота
Главной достопримечательностью после утраченного собора осталась колокольня.
Уникальна она тем, что представляет собой шестигранный столп.
Раньше в северо-восточной грани были установлены часы.
Встретил нас монастырь великолепным звоном
Трапезная с церковью Вознесения.
Росписи внутри все конечно новые. В церкви – мощи Герасима Болдинского
Рядом с бывшим собором сохранилось несколько старинных надгробий
Современная деревянная часовенка.
На заднем плане справа видна часовня над кельей преподобного Герасима
рядом с часовней – несколько надгробных крестов над могилами монахинь и пожилых женщин.
Год смерти – 2005, дата на крестах одинаковая. Может быть, они погибли в какой-то катастрофе?
Оригинально сложенная поленница рядом с одной из современных монастырских построек
а в центре монастыря воссоздается утраченный Троицкий собор
ну вот и все.
Остается только рассказать, что когда мы отъехали от монастыря, выяснилось, что проколото и полностью спущено заднее левое колесо. Остановившись, стали его естественно менять, но домкрат оказался маловат и все время срывался. Катя пошла обратно к монастырю, надеясь разжиться инструментом посерьезнее, и принесла одолженный «батюшкой-механиком» мощный домкрат, завернутый почему-то в рукав какой-то шубы. Издалека нам с Андреем показалось, что она несет на руках кошку.
Правда, монастырский агрегат не понадобился – к тому моменту мы с Божьей помощью умудрились поддомкратить машину, и уже поменяли колесо своими силами.
Вернув монастырю с благодарностью его собственность, мы выпили горячего чая из термоса, чтобы снять стресс, и поехали обратно в сторону трассы М1. По сравнению с перспективой лишиться колеса мелочи типа ухабов на дороге уже не казались серьезной проблемой
ЗЫ. На всякий случай напишу, что то Болдино, в котором наш великий поэт так плодотворно потрудился однажды осенью, не имеет с этим селом ничего общего, и находится вообще в Нижегородской области
Сегодня мы отправимся за 110 километров от города по старой Смоленской дороге в самый древний из существующих и действующих ныне монастырей в Смоленской области - Свято-Троицкий Герасимо-Болдинский.
Сам монастырь был основан в 1530 году преподобным Герасимом Болдинским. К концу века это был крупный центр культурной и духовной жизни. Самый расцвет пришёлся на конец 16 и начало 17 века до польской войны. Тогда же и широко развернулось каменное строительство. Назван монастырь Болдинским потому что с востока монастырь окружает небольшой лес, в прошлые века в нем росли дубы, по-славянски "болды", от чего и место было так названо. По легенде, преподобному Герасиму, который вел отшельнический образ жизни, приглянулось это место и остался он ночевать тут, найдя большой дуб, в дупле которого мог он поместиться. Да так и остался тут жить. Через несколько лет, когда о нём уже прознали местные жители, стали они приходить к нему за советом, а некоторые просили оставить их здесь учиться мудрости. Срубив небольшую деревянную церковь Герасим и основал монастырь.
Впоследствии, когда послушников стало много, он отправился пешком в Москву просить государя жаловать ему средств на постройку здесь каменных строений.
Государь принял Герасима и жаловал ему грамоты охранные и средства необходимые для постройки. С тех пор монастырь переживал и расцветы и упадки. В польскую войну монастырь опустел, спустя некоторое время его здания были переданы Смоленскому иезуитскому коллегиуму. После возвращения земель в 1654 году монастырь был возрождён, но уже никогда не был столь богат. В 18 веке тут была открыта типография, отстроены многие здания. В Наполеоновскую войну монастырь был снова закрыт и превращён в тюрьму для русских солдат.
В 1922 году монастырь был опять закрыт и превращен в антирелигиозный музей. Однако монахи постарше остались тут работать музейными сотрудниками и проводили службы до 1929 года, когда до власти дошли слухи о "религиозном мракобесии" и все оставшиеся монахи-сотрудники были сосланы в лагеря. Тогда же архитектор П.Д. Барановский исследовал и обмерил все сооружения монастыря, составил план его и проекты реставрации.
В Великую Отечественную Дорогобуж и окрестности были партизанским краем, лютые бои проходили тут когда немцы рвались к Москве. В самом монастыре был штаб, ремонтные мастерские и склады. В отместку за партизанские нападения монастырь был взорван.
После войны монастырь пришёл в полное запустение, местные жители даже стали разбирать его на кирпич. И только 1964 году, тот же архитектор П.Д. Барановский что в двадцатые годы проводил обмеры, руководствуясь чудом сохранившимся планами и обмерами взялся за восстановление обители. Он умер в 1984 году, восстановив лишь трапезную палату, но ученик его А.М. Пономарев продолжил работы.
Вокруг монастыря возведена стена, а южнее есть небольшое озеро с живописными мостками.
Отправимся внутрь. Ворота монастыря.
Крайне чистое, приятное и живописное место. Осенняя природа придаёт лёгкую нотку мечтательности и созерцания.
Осеннее небо, опадающие листья и желтеющая листва дополняют картину
Сам монастырь во всей красе.
Колодец
Отправимся на центральную колокольню
Главный колокол
Виды из под колоколов
Ныне монастырь полностью восстановлен из руин и доступен для посещения. Несмотря на отдалённость от современной дороги на Москву паломники тут есть даже в промозглый осенний день.
А вот деревня Болдино приходит в запустение, а местные жители вспоминают о храме только когда говорят о своей бурной комсомольской молодости и походах в клуб который ранее располагался внутри.
А мы отправляемся домой с приятным умиротворением от посещения столь прекрасного места
Другие фотопосты по тегу
На самом деле мы собирались в город Вязьму, который расположен примерно в двухстах километрах от Москвы. Читая о городе перед поездкой, нас заинтересовало описание монастыря XVI века в селе Болдино. В интернете мы нашли множество отзывов об этом монастыре и решили заехать туда, тем более, что он расположен всего в 50 км от Вязьмы по старой Смоленской дороге.
Как всегда, мы проложили маршрут по проселочным дорогам.
Вот такие красоты мы проезжали по пути.
Если бы мы фотографировали каждое красивое место, мы бы еще не вернулись.
Как я уже говорил, путешествуя по Московской, Тверской области, мы видели множество действующих фермерских хозяйств. В Смоленской области их оказалось еще больше. Сельское хозяйство не просто существует, но и развивается. По дороге мы встретили несколько строящихся современных комплексов.
Дорога на первом участке пути была вполне приличная. Машин почти не было.
Усадьба Галициных-Муромцевых в селе Пречистое.
Внутри сохранились росписи на стенах. Мы обнаружили усадьбу совершенно случайно на пути в Вязьму. Осматривать развалины у нас не было времени и мы ограничились парой снимков.
В какой-то момент нам показалось, что мы приехали в тупик. Но оказалось, мы просто не сразу заметили объездную дорогу вокруг Вазузского гидро узла.
В гидросистему входят 3 водохранилища - Вазузское, Яузское и Верхне-Рузское. Это самое удаленное водохранилище в системе снабжения Москвы. Строить его начали 1957 году и закончили в 1970. Управление гидроузлом находится в селе Карманово. Существуют планы строительства на базе этого водохранилища ГЭС мощностью 10МВ.
Осмотреть плотину ближе невозможно т.к. все подходы огорожены забором с колючей проволокой.
Очень неожиданно было встретить в селе Карманово вот такой вот памятник.
Село небольшое. Не похоже, что здесь где-то рядом строили самолеты. Во время войны здесь шли ожеточенные бои, но таких самолетов у нас в то время точно не было. Историю этого памятника нам удалось узнать только по возвращению из поездки. Оказалось, что памятник был построен начальником лагеря заключенных, которые строили водохранилище, в память о своем погибшем сыне летчике.
В карманово, так же расположен мемориал на месте захоронения 8500 советских солдат, участвовавших в освобождении района. Сюда так же был перенесен прах из братских могил других районов Смоленской области.
В районе гидроузла приличная дорога превратилась в грунтовую дорогу со множеством ям. Но мы еще не знали, что нас ждет впереди.
Из-за продолжительного плохого участка дороги путь до Вязьмы у нас занял почти 4 часа вместо запланированных 2,5 часа. Мы решили сразу ехать в монастырь, а уже потом вернуться и осмотреть город.
Проехав через Вязьму, мы продолжили свой путь по Старо-Смоленской дороге. Именно по этой дороге в 1812 году отходил обоз французской армии.
Прочитав информацию на столбе, мы решили заехать на Семлинское озеро. По легенде именно в этом озере Наполеон затопил обоз с награбленными в Москве ценностями. Поиск сокровищ начался с 1836 года. Однако, до сих пор клад не найден. Или найден, но об этом никто не знает.
В 60-х годах прошлого века озеро исследовали ученые. В воде было обнаружено большое содержание цинка, меди и серебра, что говорит о том, что, возможно, клад действительно находится на дне озера.
Озеро находится в стороне от дороги. Примерно в пятистах метрах. Дорога к озеру грунтовая, но достаточно хорошая.
Через лес к озеру проложена тропинка.
Вода в озере темно коричневая, что характерно для торфяных озер.
Место очень красивое. Даже не верилось, что такая красота находится совсем рядом с городом и не так далеко от Москвы.
Проехав немного дальше, мы поняли почему французы утопили обоз в озере. Асфальт кончился и началась вот такая вот дорога. Все это, между прочим, Старо-Смоленская трасса.
Ехать сюда на легковой машине я бы не рекомендовал. А после дождя, я думаю, даже на внедорожнике проехать по этой дороге будет сложно.
На некоторых участках наша скорость была не больше 10 км/ч.
Грунт в этих местах песчаный и поэтому колеса почти не вязнут на мокрой дороге.
Возникновение Старо-Смоленской дороги датируется XV веком. Возможно она существовала и раньше, но об этом до наших дней не дошло никаких источников.
С момент своего возникновения Смоленская дорога играла важное историческое значение. По этой дороге наступал на восток принц Сигизмунд, по этой же дороге отступали русские войска в 1812 году, а потом бежали из Москвы французы. Во время Отечественной войны по ней наступали немцы и отступали русские части.
В XVI - XVIII веках это был основной тракт из Москвы в Европу, которым воспользовалось немало известных людей путешествующих в Европу и обратно. Вдоль дороги располагалось множество постоялых дворов и почтовых станций, стояли путевые столбы.
Как вы можете видеть сейчас ничего этого не осталось. За все время нашего путешествия по дороге нам встретился только один мотоциклист. Движения в этом месте практически нет или оно минимально.
Добрались до монастыря мы только к 6 часам вечера. На небольшой парковке рядом с монастырем не было ни одной машины. И это не странно, учитывая непростой путь к монастырю.
Монастырь был основа в 1530 году преподобным Герасимом Болдинским. В 1929 году монастырь был закрыт. В зданиях монастыря располагались колхозная сыроварня, молочный сепаратор и зернохранилище.
Во время Великой Отечественной войны монастырь стал базой партизан. В 1943 году во время отхода немцы взорвали старинные здания монастыря. Восстановление монастыря началось в 1964 году.
В храме потрясающая акустика. Мы приехали как раз к началу службы.
Мы были во многих монастырях, но этот монастырь произвел на нас совершенно особое впечатление. Очень тихое, спокойное, умиротворяющее место. Такое, каким и должен быть монастырь. За все время мы встретили на территории монастыря не более 5 человек. Я рекомендую обязательно хотя бы один раз побывать здесь, чтобы ощутить настоящее монастырское уединение и тишину.
Обратно мы решили ехать в объезд через город Дорогобуж. Подъехав к реке Днепр у меня возникло подозрение, что мы где-то свернули не туда. Но нет, оказалось, мы едем правильно.
А вот и химический завод.
Через 15-20 километров мы наконец выехали на трассу М1 Минск. Этот путь километров на 30 длинее, чем путь по Старо-Смоленской дороге. По времени тоже получилось примерно одинаково. Так что если у вас внедорожник можно вполне поехать по Старо-Смоленской дороге. На легковой машине лучше ехать по М1 и далее через Дорогобуж.
О том чтобы заехать снова в Вязьму не было и речи. Нам предстояло еще проехать около 250 км до дома. Поездку в Вязьму мы решили отложить. Но я думаю, что, если мы отправимся в Вязьму снова, мы обязательно заедем в Болдинский монастырь. А там уже сложно сказать будет ли у нас время на осмотр Вязьмы. В любом случае продолжение следует...
СВЯТО-ТРОИЦКИЙ ГЕРАСИМО-БОЛДИНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Золотошвейная мастерская осени-кружевницы хорошела под яркими лучами последних деньков "бабьего лета". Чуть заметный ветерок с легким шорохом отделял точеные листья один от другого, показывал солнцу, как мастер проверяет на свет свою работу, а то щедро поливало их золотой краской. И небо в искрящейся синеве своей сквозь эти краски, резьбу и формы кружило голову.
С востока монастырь окружает роща; в стародавние времена были в ней могучие, древние дубы, по-славянски "болды", теперь же они поразбавились, и ныне уже другая поросль по-детски теснится к монастырю. Оттого в пурпуре и золоте кленовой, березовой и дубовой листвы обитель сияет как в драгоценном окладе. Небольшое озерцо с камышовыми берегами точь-в-точь отражает белоснежные стены, а насельники его - гусиные семейства плавают прямо через храмы и башни. По берегу пасутся пугливые пушисто-палевые овцы, да задумчивая корова с рыжими пятнами. И в этом золоте, подаренном миру, себя тоже чувствуешь необделенным, и на душе оттого беззаботно.
Почти пятьсот лет назад прозвонили над той дубравой невидимые колокола. Разнес этот звон ветер, и лишь один монах, проходивший мимо, услышал его. Привлекло это необычное знамение странника. Взобрался он на горку, осмотрелся, да и решил здесь остаться. Нашел дуб - столь древний и великий, что в дупле его свободно мог разместиться человек, в нем он и поселился, просто, - так немного ему было надо.
Два года жил он до того в лесной чаще. Не один, были у него и соседи, и не только птицы да звери дикие - невдалеке торговая дорога вилась средь лесов, а кто деньги возил через эту глушь - попадал под разбойничий набег; эти-то лихие люди и были самыми неспокойными соседями. Много раз пытались они его прогнать, бивали даже, а он все терпел и молился. "Для чего я, грешный, из Переславля, от старца Даниила ушел, - думал он, - сам ведь просил безмолвия и уединения. Неужто столь малых скорбей не потерплю, а они что же, окаянные, будут души христианские губить?" С этим и жил.
С детства, с 13 лет постриг его старец в монахи и нарек Герасимом. Определил ему и послушание, быть "кожешвецем" - обувь для братии да для нищих божедомцев шить. И со временем за богомудрый нрав снискал себе молодой монах уважение не только в обители Переславской, но и в самом первопрестольном граде. Из-за этого-то, после двадцати лет послушания, благословился Герасим на отшельничество, да и ушел в леса. Не любил славы человеческой.
Но и на Болдиной горе спокойнее жить ему не стало. Узнали о Герасиме местные жители, что жили под горой. Дики они были нравом, что те же лесные грабители; в вере православной не вразумленные, - только ведь Смоленское княжество от Литвы отошло: вот и обеспокоились крестьяне, безо всякой причины, за владения свои. Стали они инока прогонять - придут деревенские мужики и начнут палками бить, да насмехаться. А однажды связали по рукам и ногам и поволокли к озеру топить, чуть не бросили уже, но один сказал: "Коль убьем его, самим отвечать придется, лучше отведем его к наместнику Дорогобужскому, и подарочек притом не забудем, все и уладится". Так и сделали. Наместник избитого Герасима обругал и в тюрьму посадил, как бродягу, вот и стал он улицы подметать, да работу всякую черную исполнять, - без укоров, и с молитвою. За этим-то делом и застал его как-то раз один боярин, что к наместнику от царя прибыл. Узнал он Герасима, виделись они, когда тот со старцем к царю приходил, старец-то его, Даниил Переславский, царским духовником был. Поклонился Герасиму боярин в пояс и благословение у него взял, а тот как с метлой был, так и благословил. Наместник тут испугался, выпустил тотчас своего заключенного, покаялся перед ним, грамоты охранные дал, да еще пожертвование упросил взять. С того времени стали Герасима уважать и к дубу его приходить за советом и благословением. Находились и такие, кто, услышав об отшельнике, придя к нему, да побеседовав о спасении души, оставались, разделяя с ним труды монашеские.
Всех гостей преподобный с радостью принимал, церковку построил, чтоб помолиться где было о нуждах людских, а потом и в Москву направился просить позволение на основание новой обители. Шел он пешочком четыреста верст по Смоленской дороге, иначе ведь как пешком преподобный во всю свою жизнь никак и не передвигался. Дошел в столицу к празднику - родился у государя долгожданный наследник Иоанн Васильевич. А на крещении младенца встретил Герасим своего старца в числе восприемников. Побеседовали, кто как спасается, молитв друг у друга испросили, и разошлись восвояси.
После всеобщей радости государь Герасима ласково принял, побеседовал, царской грамотой наделил, да еще щедро подарками пожаловал новую обитель. На царские деньги и воздвигли храм да братские кельи. Строила их вся новая братия во главе с игуменом Герасимом. Но и став игуменом, сохранил преподобный строгость жития своего - как и прежде, ел одну лишь воду с хлебом, да со всеми на равных трудился: рожь молол, хлебы пек, дрова рубил, за больными ходил, да еще же службы... Спать-то когда? - спрашивали любопытные. А этого за ним и не замечали, если и дремал он, то только не лежа.
Кроме Болдина монастыря, построил преподобный еще три обители, и все разбойники на его пути встречались. Однажды пришел он в самый разбойничий притон на окраине Вязьмы. Много вяземцы от душегубов этих натерпелись, потому ограждали они дома свои высоким тыном, а ночами не спали, все ходили в дозор. Богатый боярин разбойникам потакал, и не было на них никакой управы. Вот преподобный Герасим ею и стал. Не смущаясь, приходил он на бандитские сборища и увещевал их исправиться. Вначале его, конечно, били, грозили, гнали, потом прислушиваться стали, а дальше случилось чудо - размягчились под святым словом очерствевшие сердца, и трое страшных разбойников - Добрыня, Лютый и Опта покаялись, да от жития демонского к житию равноангельскому обратились - монахами стали. Так возник Иоанно-Предтеченский монастырь у Вязьмы, прямо на месте притона. А еще была Введенская пустынь на реке Жиздре, что по просьбе местных преподобный основал, и Рождественский монастырь под Дорогобужем. И везде самолично трудился он над постройками, собирал братию, а потом из учеников своих ставил игумена. "Все в монастыре должно быть общее - учил он. - В келье ничего, кроме одежды, держать не надобно, да и та должна быть проста, из сукна. Хмельного пития в обители тоже иметь не следует, даже для гостей. Кормить всех лучше вместе - игумена, братию и гостей, да пищей одинаковой. Из обители никого не выгонять, даже за прегрешения, их надо помогать исправлять". Необычное в обителях своих преподобный управление установил - в помощь игумену - собор 12 старцев, самых мудрых, чтобы, "в случае чего" и самого игумена поправить, тоже ведь человек - всякое бывает. Впрочем, было Герасиму на кого обители свои оставить, ярких светильников веры воспитал он: Аркадий затворник и Антоний, первый епископ Вологодский, как святые церковью прославлены, а другие ученики сами монастыри основывали, учителю своему подражая. Преставился преподобный отец наш Герасим 1 (14) мая 1554 года, когда было ему от рождения лет 66, иноческого же жития да подвигов - более полувека.
И по небесным молитвам старца, обитель продолжала расцветать. Немного спустя построены были Троицкий и Введенский храмы, колокольня, - причем каждое сооружение архитектурным шедевром было. Славились монахи Болдинского монастыря и высотой духовной жизни, и ученостью своей. От Болдина начинался путь свт. Феоктиста Тверского, прп. Рахили Бородинской, и иных, менее известных подвижников. Простой же люд в великом множестве с немощами своими приходил к святому Герасиму, и вскорости всяк молящийся получал утешение в бедах и исцеление от болезней. А по праздникам престольным у монастырских стен разворачивалась ярмарка - и от такой близости к святыне гулянья народные шли чинно, без обмана и излишеств.
Но недолго братия пребывала в спокойствии - много скорбей суждено было претерпеть обители Болдинской. В 1611 году, во время польского ига, попал монастырь в иезуитские руки, и только лишь через пятьдесят лет смогли вернуть его православные. Два века спустя, в 1811, разорила и осквернила монастырь проходящая армия Наполеона, французы превратили его в тюрьму для русских пленных. По прошествии еще ста лет, в 1922 году, по приказу Советской власти монастырь был закрыт и превращен в антирелигиозный музей. Монахов, кто был помоложе, разогнали, а братия постарше устроилась работать в музее - кто смотрителями, кто дворниками, жили же они в деревне. Поначалу еще терпимо было - даже собор Троицкий не отобрали, там те "дворники" и "смотрители" и служили Богу. Только в 1929 году дозналась красная власть, что директор музейный что-то мало атеистическую пропаганду ведет, монахов пригрел, мракобесие разводит, вот и сослали его в лагеря с остатками братии и игуменом Пафнутием.
А потом война грянула, шли здесь бои лютые - вся земля смоленская огнем была повыжжена, кровью да слезами полита. И много фашистам партизаны местные докучали, а штаб партизанский и склады размещались как раз в Болдинском монастыре. В отместку за это немцы, отходя в 1943 году, взорвали монастырь. И осталась от великой и славной обители только огромная груда камней XVI века.
На нее-то и пришел в 1989 году отец Антоний. Едва только построил он храм Князя Владимира в районном центре Сафоново, что в пятидесяти верстах от Болдина, как направили его сюда. Была здесь лишь одна колокольня, восстановленная в 1960-х годах реставраторами за красоту и древность. Первым делом отремонтировал отец Антоний маленький храмик Тихвинской иконы Божией Матери, что лучше всех сохранился, да под богослужения его приспособил, - верил он, что возрождение монастыря начинаться должно с возрождения молитвы. Так оно и получилось.
Собрались вскоре помощники, стали разбирать развалины, да строить заново, не глядели, что по мирским меркам дело представлялось безнадежным. И вот, в декабре 1997 года, посреди крепких, русских морозов, торжественно освятили вновь отстроенный огромный Введенский храм, двухэтажный. Восстанавливали все по чертежам Барановского, он этот храм еще целым видел, и по монастырю Болдину свой дипломный проект защищал. Так и соорудили точную копию XVI века, а двумя годами позже удалось и расписать его. Потом корпус настоятельский восстановили, кельи, где и живут теперь.
Ныне в обители уже 15 монахов, да столько же трудников. Помимо новых построек, хозяйства, да разбора завалов их же трудами посажен яблоневый сад, коим всегда славился монастырь, переиздано житие прп. Герасима, проводятся регулярные крещения и наставления в вере христианской местного населения, сего ради в монастырь едут со всей округи, даже где свои церкви есть... Но главное, конечно, не в этом, главное - в возрождении духовного делания, для которого в наш век всеобщего обмирщения потребно много больше усилий, чем в древности.
Не мирян это дело - судить о высоте равноангельного чина. То лишь духовно опытным людям ведомо. Но вот что можно сказать: удивительно теплые воспоминания остаются о тех из братии Болдина монастыря, с кем нам посчастливилось общаться. И о строгом отце Евмении, что не хотел помогать нам без благословения настоятеля, и о скромном послушнике Дионисие, это благословение для нас получившем, и об интеллигентном отце Зосиме, подробно беседовавшем с нами о древней и новой истории монастыря, и о сосредоточенном брате Сергие, подвезшем нас на обратном пути, и, конечно же, о самом отце Антоние - богатыре с огромной, с проседью бородой, и добрыми, внимательными глазами. От них всех веяло святой, бесхитростной и богомудрой простотой, непричастной к страстям грешного мира.
Мы стоим с отцом Зосимой под глубоким синим небом, между поднявшимся из праха Введенским храмом и огромными руинами Троицкого собора - он последний в очереди на восстановление. Льется из уст монашеских сказ о делах древних, о преподобном Герасиме, ветер теребит тонкую бородку, в очках яркое осеннее солнышко отражается. Улыбается отец Зосима и каждое слово исполнено любовью к монастырю, к каждому камушку, к каждому известному и безвестному его насельнику, к каждому, большому и малому событию.
Невольно глянешь, заслушавшись, - от монастырских стен, вдаль за речку Болдинку, лесок желтеет, жмутся друг к дружке избушки деревенских, поля просторные, земелька распаханная небу синему улыбается, а по нему облака плывут. Заглядишься - а то не облака вовсе, а дымы из труб химзавода, что из-за горизонта грязными кирпичными пальцами вверх тычут. Тревожное соседство, дымы разноцветные прямо на монастырские поля веют. Спрашиваем мы у батюшки: "вредно, должно быть, от такого дела и растениям, и животине монастырской, и самим братиям?" Нет, отвечает со скромной улыбкой отец Зосима, приезжали специально ученые, делали замеры и удивлялись - все показатели в норме.
И не только так оберегает Господь монастырь. Явлено новой братии за труды их два больших знамения, укрепляющих в подвигах и напоминающих о небесном заступничестве славного основателя монастыря.
Первое - это древний антиминс игумена Пафнутия, чудесным образом сохранившийся в годы безбожной власти и, по возрождении, снова оказавшийся в монастыре. Так знаменовано было духовное преемство между воспитанниками преподобного Герасима и новой братией.
Фото: http://www.keytown.com/users/eparh/hram/bold.htm
Фото: сайт Смоленско-Калининградской епархии
О втором же знамении рассказ особый. Святые мощи старца Герасима более четырехсот лет под спудом почивали, как раз под каменным Троицким храмом. Многие тысячи паломников посещали то место с молитвами и поклонами. При закрытии же монастыря было решено большевиками устроить "освидетельствование" почитаемых мощей, т.е. осквернение, в порядке борьбы с "религиозным опиумом". Начали копать они под Троицким храмом. Прокопав метр, наткнулись на гробик. Дальше копать заленились, а то, что нашли, и объявили останками прп. Герасима Болдинского и перезахоронили их в другом месте. Однако верующие не поверили им, и место нового погребения "мощей" ими не почиталось. Уже в наше время это подтвердилось с научной стороны - в 1998 году экспертиза установила, что найденные коммунистами останки принадлежат пятилетнему ребенку.
В то время о. Антоний с братией вел расчистку руин взорванного храма Св. Троицы. Расчистив предел до уровня пола, было решено, с молитвенным дерзновением, продолжить копать. В этом году к делу подключились и археологи. Сантиметр за сантиметром проходили века, эпохи, история монастыря раскрывалась пред глазами, но все, с замиранием, ждали встречи с самим основателем.
И вот, на глубине более 3 метров от уровня пола начала ХХ века открылись всечестные останки преподобного Герасима Болдинского. Покоились они в большой выдолбленной колоде (в древности гробы такие были), а на ногах преподобного сохранилась кожаная обувка, самим же им и вытачанная. Был же Герасим кожешвец! Без малого полтысячелетья обувь его пережила в целости!
Случилось это великое и радостное событие 17 июля, а три дня спустя было дано официальное заключение по поводу принадлежности найденных останков преподобному Герасиму. Потому и митрополит Смоленский благословил 20 июля считать датой обретения его всечестных мощей.
Поместили мощи в возрожденном Введенском храме, под иконой, единственной сохранившейся от древнего монастыря. На иконе старец Герасим с Николаем Чудотворцем держат икону Казанской Заступницы нашей за Землю русскую - Богородицы. И в иконе этой ответы на все возможные прошения наша: и за Отечество, и за здравие ближних, и за путешествующих, и на защиту от разбойников и для самих разбойников помилование.
Внешне вроде все тоже в монастыре, а говорят, изменилось в невидимом что-то. Ни спокойнее, ни легче не зажили, но и не в этом радость. Царствие Божие ближе стало. Вот они - мощи, нетленные, благоухающие тому подтверждение. Было уже и исцеление от новообретенной святыни, паломницы одной, из Дорогобужа.
Ехали мы обратно через деревню. Измельчало Болдино, захирело, умирает оно, как и вся древняя крестьянская Русь. От двухсот дворов, что в царское время здесь стояли, ныне едва домов двадцать наберется, да и в тех старушки лишь век свой доживают, а в храм никто не зайдет, будто нет ничего рядом, если и вспомнят, то только молодость свою комсомольскую: "весело, мол, было, когда клуб в соборе был".
Проносятся за окном болдинские просторы, стены белые позади, позади уж и деревня, все ближе заводские трубы, но мысли все еще там, в храме, а душа даже не просто радуется, а ликует - бывает же и в наши дни такое чудо, чтобы прямо на глазах из грязи да груды строительного мусора вырос огромный красавец-монастырь, словно видимый залог того, что и души наши, осуетившиеся грехами могут по милости Божией также преобразиться.
25 / 04 / 2002
Источник
